Начинаю, наконец, выкладывать свои фики с ФБ.
.....................................................
"Ворон вытащил плоский футляр для ожерелий
и несколько смятых листков и бросил на стол,
не отрывая бешеного взгляда от Ги и Иорама".
В. Камша, ОВДВ


Визит в Багерлее всегда напоминает о суровой правде жизни. Подобный опыт мобилизует. И наводит на мысли.

Капитан королевской охраны Лионель Савиньяк, обустроив братьев Ариго, возвращается в свои дворцовые апартаменты. Выполнив долг, можно подумать и о себе — гласит его золотое правило, коему он сегодня намеревается уделить особое внимание, а посему, подогревая воображение, нарочно возвращается мыслями к одному конкретному человеку, бывшему на Тайном Совете. Человеку, игравшему там первую скрипку.

читать дальшеПеред глазами вновь возникает бешеный взгляд Рокэ, его рука, ложащаяся на эфес шпаги, тонкие пальцы, украшенные перстнями. Звучит, словно наяву, чеканящий каждое слово голос — то властный, но язвительный, то мнимо спокойный. От такого спокойствия пробирает дрожь и мурашки бегут по коже. У братьев Ариго — от липкого страха, у Лионеля Савиньяка — от сладкого предвкушения. Граф обладает достаточной мудростью, чтобы признавать свои желания, и мужеством, чтобы находить способы их реализации, не особенно вредя другим людям. Если получается, конечно.

По-военному быстро сняв перчатки и кинув их в одно из красно-черных кресел, Лионель зовет Жиля. Хороший малый — понятливый и молчаливый. Жаль, что сразу не отыскался — избавляться от двух его предшественников было делом неприятным, но необходимым. Те, кто не умеют хранить тайну Савиньяка, должны исчезнуть. Это справедливо, разве нет?

Разглядывая семейный герб над камином, граф даже не поворачивается к слуге, когда тот входит. Просто отдает распоряжение:

— Приготовься.

Звук закрывающихся через несколько мгновений дверей становится ответом. Жиль прекрасно справляется с возложенным на него доверием и не обременяет лишними выражениями почтения. Впрочем, в том, что перед уходом он низко поклонится, Лионель не сомневается. Вернее, не стал бы сомневаться, приди ему в голову блажь задуматься над таким вопросом. Но пускать в голову подобную блажь не входит в традиции его семьи.

Плеснув себе «Слез» и смакуя каждый глоток, Лионель ещё несколько минут любуется на распластавшегося в прыжке оленя. Вино — подарок герцога. Плохих вин Алва не присылает, и хороших — тоже. Только самые лучшие, по мерках любого ценителя.

Насладившись букетом, Ли отставляет бокал. Пора! Не стоит томить ожиданием собственное возбуждение. К тому же самое время перейти от прекрасного... к прекрасному.

В комнате — длинной, узкой, изначально предполагавшейся для оруженосца — все уже готово, благо приготовления требовались минимальные.

Хозяин дома любит порядок во всем. В углу — столик с кувшином теплой воды и полезными мелочами. Деревянная скамья отодвинута от стены, к ее изголовью прилажены кожаные петли, небольшая атласная подушка с кистями и легкий хлыст лежат в изножье. Окинув взглядом знакомую картину, граф одобрительно кивает.

Одежду он всегда скидывает сам — полностью. Лионель любит свое обнаженное тело, знает, что красив, и, как всегда, намерен получить, то, что желает. Иллюзию ощущения близости с Росио.

Он подвигает подушку удобнее, под член, ложится, продевает ладони в петли, сжимает пальцы. Так создается впечатление полной фиксации рук — ведь на самом деле лишиться контроля Савиньяк себе позволить не может. Глубоко вздохнув, он чуть раздвигает ноги и, перед тем как опустить голову, бросает слуге:

— Сильно.

По условленной системе есть три варианта, но «слабо» он не заказывает никогда. К чему размениваться по мелочам? «Средне» и «сильно» чередуются в зависимости от планов на следующий день и настроения. Но Росио на совете порядком раззадорил его своей победой, и у Лионеля уже стоит.

Хлыст со свистом рассекает воздух. Раз! Удар заставляет вздрогнуть.

Вытянувшись, граф медленно втягивает воздух ноздрями. Сегодня без прелюдий. Конечно, его жизни ничто не угрожает, но кровавые полосы останутся непременно.

Два! Вспоминается Рокэ, небрежно сидящий в кресле, синие глаза, глядевшие насмешливо и выжидающе.

Три!

Равномерные удары следуют один за другим, зуд в паху сменяется ощущением приятной тяжести, икры ног сводит почти до судороги. Тело непроизвольно выгибается дугой, член трется о шелковистую ткань.

Жиль медлит. Они никогда не говорили об этом, но слуга знает, что делать в такие моменты. Повременить с ударами, огладить хлыстом ягодицы — медленно, поигрывая, дразня. До сих пор удары приходились исключительно на спину, но теперь их направление слегка изменяется.

Однако первая стадия сегодня прошла быстрее обычного! Что ж, начнем отсчет заново.

Лионель выпрямляет ноги, упирается носками в скамью, отрывая колени от ее поверхности.

Раз! Выверенный удар по ягодицам.

Два! Перед глазами вновь проплывает образ Алвы, равнодушно изучающего потолок перед началом совета.

Три! Медленный синий взгляд, обводящий собравшихся. Только останавливается он в этот раз не на братьях Ариго, а на самом Лионеле. Жар в чреслах становится невыносимым, Лионель привстает на коленях, выпрямляя руки до упора, приподнимая ягодицы, выпячивая их. Бесстыдная поза возбуждает, кровь приливает к голове, и знакомое умопомрачительное желание обволакивает все тело.

Жиль умница — гладит хлыстом по яичкам и возбужденному члену. Гладит умело, ласково, дотрагиваясь до самых чувствительных точек в паху своего господина. В конце концов, за несколько лет он прекрасно успел их изучить. Иногда этого хватает — хватило бы и сегодня, но граф Савиньяк в настроении идти дальше.

Легкий взмах левой кистью — знак Жилю, который не забывает предупреждать все желания господина.

Прикрыв глаза, Лионель прислушивается к ощущениям и реакциям собственного тела: к прикосновениям умелых пальцев, втирающих масло, к чувству нависшей сверху тяжести. Жиль коленом разводит ноги господина, сжимает его бедра ладонями и толкается в тесноту прохода.

В дверь стучат.

Карьяра! Кэналлийское ругательство, подхваченное у Рокэ, подходит для момента как нельзя лучше. Что-то срочное, но уж закончить они должны как следует — такими мгновениями не разбрасываются. Войти сюда не посмеют и не смогут — дверь надежно заперта, к тому же доступ к ней имеет только доверенный слуга.

Посетители ждут в гостиной, где им предлагают лучшие вина из Эпинэ.

Прогибаясь в пояснице, граф Савиньяк получает свою порцию желанного семени, чувствуя, как собственное стекает на синюю ткань.

В свое время Жиль, опуская глаза, интересовался цветом для особых подушек. «Синий», — было ответом. Черный слишком мрачно, а черный с синим для этого случая — вычурно 1. Впрочем, Рокэ, узнай он о происходящем, так и так убил бы Лионеля. Или бы только наказал?

Мысль о мнимом наказании заставляет прикусить губу и двигать бедрами быстрее. Капля пота, образовавшаяся в складке сморщенного от напряжения лба, стекает по носу и падает на скамью.

Разрядка восхитительна. Жиль, помогая ладонью, продлевает сладостные мгновения. Затем, сполоснув руки, он наносит кэналлийскую лечебную мазь (добытую под благовидным предлогом у Рокэ) на припухшие рубцы.

Надо бы немного полежать, но сегодня некогда. Жиль наливает в таз теплой воды. Они не разговаривают — не о чем и незачем, все правила давно определены. Лионель собирается быстро и уже через несколько минут являет собой образец безупречности. Застегивая верхнюю пуговицу мундира, он думает, что ему никогда не получить неуловимо задумчивый взгляд — из тех, которые Рокэ время от времени бросает на своего оруженосца. Но, в свою очередь, у Лионеля есть все шансы оставаться лучшим другом Первого маршала. И эти шансы он упускать не намерен.

***

В гостиной молчаливый кэналлиец с поклоном протягивает записку: герцог Алва хочет в неофициальной обстановке обсудить положение столичных дел после недавних беспорядков. Просит по возможности прибыть немедленно и обещает хороший ужин в качестве компенсации за беспокойство.

По губам белокурого красавца, которого дамы нередко называют одним из самых привлекательных мужчин в Талиге, скользит тонкая улыбка. Вечер обещает быть интересным. Рубцы слегка саднят, гибкое тело в приятной расслабленности, но готово к прыжку в любой момент.

Граф Савиньяк доволен собой — его метод работает безупречно.

______________

1 Синий и черный — фамильные цвета герцога Алвы.



ссыль на публикацию на ФБ и первоначальную дискуссию