WTF OE Suaves i ego Komanda 2017: мини G — PG-13 (4)

Название: Сватовство рэя
Автор:  WTF OE Suaves i ego Komanda 2017
Бета:  WTF OE Suaves i ego Komanda 2017
Размер: мини (1413 слов)
Пейринг/Персонажи: Луиза Арамона, Хуан Суавес, Рокэ Алва, упоминается Селина Арамона
Категория: гет
Жанр: романтИк
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Луиза Арамона получает предложение, от которого невозможно отказаться, и сначала оно ей не нравится. Но потом...
Для голосования: #. WTF OE Suaves & Co 2017 - "Сватовство рэя"





— Хуан, я, право, немного не того... Не ожидала, то есть ожидала, но...

Суавес подскочил со стула, всем видом выражая готовность поймать оторопевшую даму, если той на самом деле приспичит грохнуться в обморок.

— Дора Луиса! Чем вам помочь, дора Луиса? — он никогда не делал ничего зазря, и рта впустую тоже не раскрывал. Луиза Арамона действительно была близка к тому, чтобы закатить глаза и свалиться под ноги бывшему управляющему герцога Алвы, а ныне рэю, бордонскому дору наместнику и... жениху её дочери, Леворукий побери!

Усилием воли Луиза отогнала от себя дурноту. Вообще-то, она в кои-то веки была не против поваляться в забытьи, но тогда бы ей точно не удалось отогнать от себя мерзавца Хуана.

— Сядьте, рэй.

Тот не сразу, но послушался. Крепкий толстоногий стул жалобно скрипнул под задом кэналлийца.

«Видать, совесть нечиста — весу прибавляет», — злобно подумала Луиза.

С виду-то рэй Суавес был строен и легок, что твой кипарис — настоящий южанин. Чего греха таить, Луизе очень нравилось его сложение, впрочем, как и всё остальное. Ровно до того момента, когда черноглазый мерзавец явился в её дом, чтобы просить руки Селины!

Нет, ну вы подумайте, каков! Старый хрыч, обезьяна багряноземельская, да ты в зеркало-то себя видал, к моей снежиночке свататься?!

Сказать по правде, Суавес был не так уж стар — сорок с небольшим ему было, самый возраст для женитьбы. Если берешь в невесты залежалый товар. Но свежий сочный фрукт, едва созревший и соблазнительно покачивающийся на веточке — это лакомство не для стертых зубов, увольте!

Луиза праведно кипела и бесилась, а под злостью, скомочившись, скулила и обливалась слезами маленькая обиженная девочка, которой снова поставили на вид её ничтожную суть и уродскую внешность. Как глупо было с её стороны увлечься обходительным, льстивым южанином! Какой идиоткой она была, уверовав, что все эти ухаживания — для ее кривоногой персоны. Дура, дура, дура. Стал бы он ради тебя таскать самого герцога Алву в твою хибару, ага. А ты и купилась, ежаниха тупоумная, клуша. Кудахтала на светские темы с герцогом, обмирая от внезапно выпавшей удачи, а герцогский слуга в это время отирался вокруг Селины и соблазнял её. Кошмар! Правду говорят, что все мужики — мерзавцы, и все они заодно!

Луиза похолодела, представив, что её девочка может быть уже и не девочка вовсе. С этого якобы не работорговца станется — одним взглядом юбку задерет, а со второго и дитё заделает. А её нежной фиалочке Селине теперь что же, нянчить отпрысков кэналлийского бандита? Вот уж привалило счастьице...

Картинки одна другой противнее крутились перед глазами, и Луизе хотелось плакать от досады. Она берегла доченьку для другой судьбы, для брака с достойным человеком, который носил бы её на руках и донес бы как минимум до графской ступени — такой умнице и красавице, как Селина, на меньшее размениваться грех! Но, видать, не суждено... И как бы ни было обидно и досадно, надо что-то с этим делать.

Будучи женщиной умной и практичной, Луиза понимала, что портить отношения с человеком монсеньора Алвы, так же, как и с ним самим, в высшей степени не резон, поэтому она всё же сделала над собой усилие и проглотила все нехорошие слова, что вертелись на языке.

Вместо того чтобы болтать, она приветливо улыбнулась кэналлийцу и достала из буфета бутылку вина. Сперва руки схватились за самое кислое и унылое винишко, припрятанное для незваных гостей, но благоразумие победило, и на стол была выставлена дорогущая Кровь, привезенная Герардом по случаю его повышения.

Рэй даже бровью не повел, унюхав что в бутылке. Зажрался — видать, из винных погребов монсеньора ни один ящик таких умыкнул.

Луиза молча наблюдала, как смуглые руки ловко управляются с вином. Суавес в темпе надорской джиги разлил Кровь по бокалам и, откашлявшись, вперил в Луизу внимательные черные глазюки.

— За что пьем, дора Луиса? Каков ваш ответ?

Ишь какой настойчивый! Аж дымится весь, так ему молодую жену надобно, вы посмотрите! Подлец! И ведь не откажешь — успел соберано к своему сватовству притянуть, прощелыга!

Луиза проглотила очередной комок ругательств и тонко улыбнулась.

— Рэй Суавес, тут не Кэналлоа, а Талиг, и не забывайте, что я — вдова...

— К большому моему сожалению, тут действительно не Кэналлоа. И позвольте заверить, что будь здесь Кэналлоа, такая женщина как вы не успела бы снять траурное платье, как уже надевала бы подвенечное.

Оказалось, что рэй тоже умеет улыбаться по-змеиному. Но Луиза не дала сбить себя с толку.

— Я лишь хотела сказать, рэй Суавес, что моя дочь имеет право выбора и сама ответит на ваш вопрос. У неё нет отца, который бы мог принудить её к какому-то решению. Из корыстных соображений, например. А я не стану принуждать в любом случае.

— Тогда выпьем за вас, моя дорогая новая теща! — мерзавец сделал вид, что не понял намека и, коротко стукнув стаканом о стакан, осушил свой до дна.

— Соберано скоро прибудет, — сообщил он, вставая.

— Как? — по новой оторопела Луиза. Мало ей сюрпризов на сегодня! — Как это прибудет? Зачем? И, кстати, что значит "новая теща"? У вас есть не новая, вы уже женаты?

— Был женат, — невозмутимости Суавеса могли бы позавидовать лучшие из придорожных столбов на Надорском тракте. — Жена умерла, теща осталась, такие дела. Если позволите, я позову дориту Селину, чтобы вы могли выслушать её ответ и совершить какие-нибудь обряды, если это нужно.

«Огреть бы тебя бутылкой по голове, вот и весь обряд», — мысленно сплюнула Луиза. Но так как она все еще была умна и практична, улыбнуться любимчику соберано не забыла.

— Я смотрю, вы уверены в положительном ответе, рэй, это не может не радовать материнское сердце. Полагаю, мы не начнем помолвку, пока не приедет герцог Алва? Воистину, повезло дочери с женихом — сам Ворон скрепит ваши первые клятвы. И как не лень монсеньору в такую даль ездить из-за скромных церемоний...

— Ему было бы лень. Если бы не одно обстоятельство.

Негромкий приятный голос, как нож в масло вклинившийся в разговор, заставил Луизу неприлично ойкнуть. Еще чуть-чуть и всплеснула бы руками, как распоследняя курица. Явись в этот миг сам Леворукий, и то она была бы менее взволнована, но в дверях стоял не он, а Рокэ, герцог Алва, принц крови, властитель Кэналлоа, истинный Ракан и прочая, и прочая, и прочая... человек, по чьей милости сердце Луизы распадалось на тысячи кусочков бессчётное количество раз. Шутка ли, она влюбилась в него в возрасте двадцати пяти лет — ему тогда было восемнадцать. Дуреха-дурехой, увидала на площади юного всадника, утонула в синеве его глаз и на всю жизнь осталась живой утопленницей. Впрочем, всем известно, что таких влюбленных дур пол-Талига, и это хоть и слабо, но всё же утешало Луизу.

— Я сейчас же приведу Сель! — засуетилась она, едва отойдя от удивления. Но бежать за дочерью госпоже Арамона не дали.

— Зачем вы хотите позвать дориту? — удивленно поинтересовался Алва, как бы невзначай прихватывая Луизу под локоть и не пуская из комнаты.

— Но как же помолвка без невесты? — растерялась та. Ладонь герцога столь приятно накрывала сгиб её руки, что Луиза не отказалась бы длить это мгновение как можно дольше. — Впрочем, если вам кажется, что так лучше, монсеньор, то не будем её звать...

Алва отреагировал странно — по мнению Луизы он менее всего походил на человека, который ехал куда-то по делу, а приехав, это дело напрочь забыл. Тем не менее...

— Какая прелесть, — черная бровь изогнулась в одобрительном удивлении. — Селина тоже выходит замуж? И за кого же, позвольте узнать?

Луиза не расслышала вопрос герцога, потому что было страсть как любопытно, к чему он сказал: «тоже выходит». У кого-то еще сегодня помолвка? Кто-то из знати пристроил дочку замуж, и Алве до того есть дело? Хм-м-м... Уж не за него ли пристроили?

Суавес тем временем со значением кашлянул и вполголоса сообщил что-то своему соберано. Лицо герцога просияло приятнейшей улыбкой, причем на Суавеса он так и не оглянулся. Он говорил только с Луизой и даже как будто немного оправдывался перед ней:

-— Совсем забыл, ну надо же... — неуверенная улыбка смотрелась странно на его решительном лице. И красила его необычайно. — Поверите ли, дора Луиза, совершенно вылетело из головы, что сегодня не у меня одного день треволнений.

Луизе было дико любопытно, что за треволнения могут сбить с толку такого небожителя, как Алва, но не успела она придумать хоть одну версию, как герцог небрежным мановением руки отослал Суавеса к счастливой невесте и самолично запер за ним дверь.

-— Дора... Луиза. Как я уже сказал, у меня сегодня важный день. И в вашей власти решить, чем он увенчается.

— Монсеньор, я не понимаю...

— Вижу, что не понимаете, — лучезарно улыбнулся Алва. — Но я объясню, если позволите.

— Да, конечно. Окажите милость.

— Луиза, — Рокэ приблизился и, встав на одно колено, взял руку рекомой Луизы в свою. — Будьте моей женой. Ответьте «да» и осчастливьте нас обоих... Мы будем счастливы — мое слово. Ваше..?

В пальцах блеснуло что-то круглое. Луиза скорее догадалась, чем увидела, что это обручальный браслет, хотя не разглядеть столь крупный кусок черненого серебра было воистину сложно. Луизе это удалось только потому, что она все-таки лишилась чувств... на собственной помолвке.



Название: Хуан прорубает окно в Зимний Излом
Автор:  WTF OE Suaves i ego Komanda 2017
Бета:  WTF OE Suaves i ego Komanda 2017
Размер: мини (1672 слов)
Пейринг/Персонажи: Марсель Валме, Хуан Суавес
Категория: преслэш
Жанр: модернАУ
Рейтинг: G
Краткое содержание: Просто история знакомства.
Для голосования: #. WTF OE Suaves i ego Komanda 2017 - "Хуан прорубает окно в Зимний Излом"

Встречать Зимний Излом в одиночестве Марселю Валмону было в новинку. Некоторые любят запереться в четырех стенах и тупить в телевизор до рассвета, им это даже кажется милым, а ему такой досуг всегда казался уделом неудачников. Праздник должен быть проникнут «духом праздника» — шумные веселые гулянья, пьяный угар, вереница знакомых и не знакомых лиц вокруг, фейерверки, всё такое...

Вот только в этот раз у Марселя почему-то не было ни сил, ни желания окунаться в Изломную кутерьму. Наверное, потому что накануне он расстался с любовником, которого на самом деле любил. Он-то любил, а эта козлина бакранская вдруг заявил, что Марсель очень хороший, но «недостаточно глубокий как личность». И ушел, да не просто так, а к коллеге Марселя, и сейчас эти двое, как пить дать, грелись на частном пляжике где-нибудь в Лазурном океане, потягивая коктейли из стильных бокалов.

Картина чужого счастья мерцала в воображении столь ярко и назойливо, что Валмона в конце концов стошнило, и вовсе не радугой. А потом заболела голова, и как заболела — любо дорого!

Уж если «везет», то по всем фронтам: таскаясь по бутикам в поисках подарка для истеричной матушки, Марсель подхватил какой-то вирус, но осознал это только сейчас, в Излом. Впрочем, может и к лучшему? Есть хоть какое-то оправдание бесславному прозябанию дома.
Какая жалкая картина — одинокий красавец тридцати пяти лет с разбитым сердцем и, как оказалось, мелкой непривлекательной душой, да еще и с сопливым носом.

Но Марсель в очередной раз напомнил себе, что Валмоны не сдаются и, закинувшись таблетками от головной боли, нырнул под одеяло с твердым намерением провалиться в сон и встретить Зимний Излом без нытья и соплей.

Не прошло и секунды, как многоквартирный дом сотрясся от грохота. Болезный со стоном уткнулся в подушку. Грохот повторился. И еще, и еще, и еще раз... Звук был такой, словно кто-то со всей дури бьет чем-то металлическим по чему-то металлическому.

— Просто. Нет. Слов. — Марсель высунул руку из-под одеяла и набрал телефон службы безопасности жилого комплекса. Служба не отозвалась, Марсель мысленно выругался — вслух было лень — и набрал местный полицейский участок. Длинные гудки долго стучали в мозг, но трубку так никто и не снял (перепутав две цифры, Вальмон звонил в частное владение, но так и не заметил этого — грохот продолжался и отвлекал его).

— Ну жеваный ызырг, ну что ж такое...

С болью и ознобом во всем своем существе Марсель понял, что останавливать безобразие придется самолично. Соседи разъехались на каникулы по заграницам, кто-то удрал в ресторан, кто-то — в гости к второй половине и, похоже, он единственный, кому неизвестный мизерабль портит и без того испорченный праздник.

Проползая мимо зеркала в гостиной, Марсель по привычке оценил свой внешний вид и, как ни странно, счел его удовлетворительным. Ну, похудел слегка с недосыпа, так это даже к лучшему. Домашний свитерок от кутюр теперь сидит как влитой, а тени под глазами и острые скулы — это модно. Наверное. В память о своих далеких аристократических предках Валмон никогда не следовал моде — он предвосхищал её.

Миновав персональный и общий коридоры, Марсель вырулил к лифтам и начал озираться, пытаясь понять, откуда идет грохот, сверху или снизу.

— Мааааааау.

«Это что еще за ..?» — Марсль удивленно заглянул за угол. Возле черной лестницы сидел огромный черный кот и лизал свои... бубенцы. Уловив, что на него смотрят, котяра неспешно оторвался от наведения чистоты в паху, вперил в Марселя желтые глаза-плошки и, разверзнув пасть, повторил:

— Мааааааау.

Марсель удивленно моргнул — впервые в жизни он видел такого здоровенного котяру, но, в конце концов, лишний вес домашнего животного касается только его хозяина. Странным и возмутительным было само присутствие животного на общей территории — жилой комплекс «Звезда Олларии» с самого своего открытия слыл местом проживания интеллигентных высококультурных индивидов, преимущественно холостяков и геев, и традиция не выпускать за дверь свои маленькие слабости была почти священна в этих стенах. «Может быть, кот дикий?!»

Марсель с отвращением поморщился, но кот в очередной раз мяукнул на него — судя по интонации, обозвал каким-то нехорошим кошачьим словом — и, махнув холеным хвостом, удалился в сторону лестницы. Определенно, он был домашним, и что-то Марселю подсказывало — владелец обнаглевшего кота и источник наглого закатного шума вполне может оказаться одним лицом.

Марсель пошел за котом. Тот вразвалочку взбирался по ступеням, вроде, никуда и не спеша, но догнать толстяка не получалось.

«Почему эта скотина не пользуется лифтом?!» — зло отдуваясь подумал Марсель. Внезапно вспомнился абонемент в спортзал, мирно похороненный в баре под запыленной бутылью коньяка «Алвасетский». Марсель в равной степени не любил и коньяк, и спорт, но сожалеть об этом приходилось редко, только в таких идиотских ситуациях, как нынешняя.

После десяти пролетов он сдался и, держась за ноющий бок, потащился к лифту. Будь проклят этот комок шерсти, бегать за ним нет никаких сил, а ведь впереди ещё разборки с возмутителем спокойствия.

По прикидкам Марселя шум исходил с последнего этажа, где квартировал техперсонал. По-другому и быть не могло, собственно — приличная публика, когда изволит шумно веселиться, колотит алатским хрусталем о камин, а не чем попало по чём зря.

Чутье не подвело Валмона. Источник грохота был совсем рядом. Двери лифта распахнулись, выпуская мужчину в скромно окрашенный коридор. Никаких тебе дубовых панелей, мраморных плит и прочих дизайнерских изысков в стиле Эпохи Ветра. Бесшумно ступая по чистенькой ковровой дорожке, Марсель добрался до первого поворота и заглянул туда — пусто.

— Маааааау.

Усатый интервент вынырнул из-за спины, обогнал Марселя и скрылся за вторым поворотом.

«Какая прелесть, кто-то из обслуги выпускает живность гулять по дому», — Валмон недобро улыбнулся и последовал за котом. Перспектива вкатить кому-нибудь выговор гаденько грела неглубокую душу.

Увидев свою «жертву» со спины, Марсель невольно притормозил. На площадке с четырьмя дверьми, каждая их которых, очевидно, вела в отдельную квартиру, было довольно мало места, и почти всё его занимал высокий мужик кэналлийской наружности. В мускулистой волосатой руке он держал длинный металлический инструмент типа палки и весьма прицельно колотил им по замку двери, а потом, поддев щель острым концом палки, пытался её открыть. Преграда не поддавалась ни в какую, хоть и была уже порядком раскурочена.

Как именно называется инструмент Марсель не знал, но в мозгу всплыло слово «монтировка» и присказка одного знакомца: «против монтировки не помогут тренировки».

БУМ, БУМ, БУМ!

Вблизи грохот был столь ужасающим, что Марсель невольно вздрагивал от каждого удара. Зато голова перестала болеть — теперь вместо мигрени в ней крутились панические мыслишки:

«Высокий мускулистый незнакомец увлеченно ломает дверь. Если он вор, пожалуй, лучше ему не мешать, потому что вор, действующий столь открыто, очевидно, еще и психопат. И очень упорный психопат.»

От усердия мужчина так вспотел, что его белая футболка промокла на спине и подмышками, очень интересно обтягивая накачанную фигуру. Когда взломщик повернулся вполоборота, Марсель узнал, что у него хищный профиль с выделяющимся мужественным подбородком. Лицо тоже было в поту — кэналлиец смахнул со лба прилипшую черную прядь, а потом решил утереть лицо. Платком ему послужила рубашка, валяющаяся на странного вида сумке. Из сумки торчали какие-то тряпки и... Марсель пригляделся... кошачий хвост!

«Вор, который ходит на дело с котом?! Срочно бежать отсюда!» — возопила осторожная часть Марселя. Но авантюрная часть натуры отвесила ей подзатыльник и взяла инициативу на себя.

— Гм-гм, любезный... — обратился Марсель к незнакомцу. — Добрый вечер, хотя добрым я его называю из чистой вежливости.

Кэналлиец резко выпрямился и обернулся. Длинное неприятное мгновение Марселю казалось, что сейчас ему проломят голову, но обошлось. Интуиция его не подвела — мужик просиял типа приветливой, но как это всегда бывает с южанами, наглой улыбкой, представился Хуаном Суавесом и выудил из заднего кармана новенькое удостоверение. На карточке, вполне похожей на настоящую, значилось, что вот и он — долгожданный глава охраны комплекса.

Марсель обычно спал на собраниях жильцов, но подходящий случаю обрывок информации в голове, как ни странно, отыскался. Действительно, им сулили прислать толкового человека в охрану, он должен был появиться еще осенью. Теперь со слов Хуана выяснялось, что он полтора месяца не мог получить расчет на прежнем месте службы, прилетел из Хэксберг буквально сегодня и по отчетности понял, что в доме нет ни одного жильца. Было похоже на правду — Марсель действительно, забыл передать охране, что гребаный Излом проведет дома, а не на острове в Лазурном океане.

Оставалось прояснить лишь один, но самый острый вопрос.

— А почему в служебную квартиру нельзя попасть... эээ... более традиционным способом? Я имею в виду — с помощью ключа.

— Традиционные способы — мои любимые способы, — мило улыбнувшись, ответил Суавес. — Вот только, если помните, мой предшественник смотал удочки, не позаботившись передать дела, а уж о ключах и речи не шло. Кстати, это — тоже ключ, — потряс железякой Хуан. И уточнил: — Кэналлийский.

— Да что вы говорите...

— Ну, вы же знаете, в Кэналлоа всё больше, чем тут, на севере.

— Ха-ха, — Марсель дежурно улыбнулся дежурной шутке, но глаза-предатели очень заинтересованно скользнули к паху кэналлийца и, надо сказать, брючная ткань бугрилась в этой области весьма многообещающе.

— Что ж, добро пожаловать, — теперь улыбка была искренней, но Суавес в ответ не спешил улыбаться. Мужик оказался не только проницательным, но и прямолинейным.

— Думаете: «Вот складно врет, а у самого монтировка в руке», — узкие губы сложились в ухмылку, сделав хищное лицо немного добрее. А еще Марселю почудилось, что-то очень знакомое. С таким выражением лица к нему иногда подкатывали в барах веселые самоуверенные самцы, чтобы через пару бокалов предложить кое-что очень неприличное. И, если уж начистоту, Марсель чаще соглашался, чем наоборот. До романа с Хорохе он вообще вел распутную жизнь, это потом как отрезало...

— Нет-нет, ничего подобного, — Марсель потер висок, пытаясь собраться с мыслями. Несвоевременное воспоминание о любовнике выбило его из колеи, да еще этот дурацкий вирус...

— Я думаю... Я хотел спросить... Это ваш кот?

— Кот? — не понял кэналлиец. А потом разулыбался еще теплее. — Ах этот... Скотина, вылезай, все свои, — ласково позвал он. Усатая морда по имени Скотина высунулась из сумки и недовольно уставилась на хозяина, мол, чего звал?

— Впервые вижу, чтобы кот слушался команд! — искренне восхитился Марсель.

— Он не слушается, а снисходит, — хмыкнул кэналлиец. — И то пришлось дрессировать.

— Вот я бы не отказался посмотреть, как вы дрессируете... кого-нибудь.

Слова сами сорвались с языка, Марсель был ни при чем. Пришлось сделать невинное лицо, типа пошутил, но с этим Хуаном приятно было иметь дело. Он игнорировал намеки и уловки, как трехтонный грузовик игнорирует ланей, дрожащих в свете его фар.

— Когда кончу с этим, — элегантный взмах монтировкой в сторону изувеченной двери, — милости просим, приходите посмотреть.

«И захватите презервативы» — Марселю показалось, что он слышал это, но окончание фразы смазалось из-за очередного, на сей раз победного удара по замку. Дверь с грохотом распахнулась, открывая перед ним заманчивые перспективы и, может быть, даже новую страницу жизни.


Так начался его Зимний Излом.



Название: За день до
Автор:  WTF OE Suaves i ego Komanda 2017
Бета:  WTF OE Suaves i ego Komanda 2017
Размер: мини (1093 слов)
Пейринг/Персонажи: Рокэ Алва, Марсель Валме
Категория: джен, намек на слэш
Жанр: драма
Рейтинг: G
Краткое содержание: Дыра все ближе...
Для голосования: #. WTF OE Suaves i ego Komanda 2017 - "За день до"

Очередной порыв мерзостного — как и всё вокруг — ветра зло плюнул в лицо Марселю влажной пылью. Плевок этот оказался последней каплей, переполнившей отнюдь не бездонную чашу марселевого терпения.

Перепрыгнув вслед за маршалом через ощерившуюся буреломом и крайне подозрительную на вид расщелину, Марсель изловчился и поймал неугомонного герцога за рукав.

— Рокэ!

Рокэ обернулся и даже остановился, чем несколько облегчил балансирующему на неустойчивом булыжнике Марселю жизнь.

— Что у тебя случилось?

Такая постановка вопроса Марселя возмутила.

— У меня случилось отсутствие сна ночью, завтрака утром и обеда днём!

— Об этом мне известно. Сейчас-то ты зачем нас задерживаешь?

Марсель опешил, и, видимо, на его лице отразилось всё то, что, как человек воспитанный, он не стал облекать в слова. Во всяком случае, внимательно посмотрев на него, Рокэ кивнул.

— Можешь не отвечать. Хорошо, устроим привал, отдохнём полчаса.

— Полчаса?.. — Раз уж Рокэ пошел на уступки, надо извлечь из этого всё, что только возможно. — Но через полчаса уже стемнеет! Ты же не собираешься скакать по этим создателепротивным кочкам в темноте?.. Так и в какую-нибудь дыру провалиться недолго! А у меня, знаешь ли, уйма планов, мне падать в дыры недосуг!

— Мне тоже, — Рокэ изящным жестом стянул с головы шляпу и стряхнул с неё пыль, — Считай, твои стенания имели успех. Нужно найти место для ночлега. Продолжим путь утром.

Возликовав, Марсель приосанился.

Усмехнувшись, Рокэ, словно на светском приеме, непринуждённо подхватил его под руку и увлек в сторону хилых, печальных деревьев.

— Я тебя предупреждал о том, что моя компания в этом путешествии навряд ли будет приятной.

— Ты говорил о проклятиях, древних демонах и прочей ерунде, а о том, что придется скакать, как бакранские козлы, на своих двоих по надорской глуши и после этого ночевать под открытым небом, ты ни разу не упомянул!

Рокэ рассмеялся. В этом проклятом, мёртвом месте громкий — или так только кажется? — смех маршала казался то ли кощунством, то ли вызовом окружающему их упадку.

— А если бы я упомянул, ты бы не увязался за мной?

— Увязался, — с достоинством заметил Марсель. — Это мой долг, я ведь офицер по твоим особым поручениям.

— Ах да... И твоя столь похвальная верность долгу обяжет тебя выполнить любое моё особое поручение?

Марсель с подозрением всмотрелся в невозмутимое лицо Рокэ.

— Я надеюсь, это не прелюдия к сообщению о том, что ты передумал отдыхать и велишь мне продолжить путь сейчас же?

Рокэ усмехнулся.

— Я, конечно, мерзавец и изверг, но всё ж таки не настолько.

Марсель с явным облегчением выдохнул и вдруг заметил, что к левому виску герцога прилипла соринка. Наверняка из тех полуистлевших ошмётков листьев или травы, которые щедро разносит ветер. Не задумываясь, Марсель протянул руку и пальцем смахнул наглый сор с лица соберано.

Рокэ вздрогнул и метнул в сторону Марселя странный взгляд. Марсель с запоздалым раскаянием отдёрнул руку.

За то время, что Рокэ был болен и зачастую без сознания, Марсель привык ухаживать за ним, но сейчас этот жест был слишком фамильярным. И к тому же мог напомнить герцогу о минутах его слабости. Виконта окатило раскаянием.

— Прости. Местные красоты дурно влияют на мои манеры.

— Какие красоты, такие и манеры.

Марсель хотел было ответить, и даже что-нибудь такое остроумное, в духе позднегальтарских философов, на тему бытия, определяющего сознание, как земля вдруг предательски ушла из-под ног, а Рокэ больно дернул его за локоть и прижал к себе.

— Карьярра...

От неожиданности Марсель выругался по-кэналлийски. Осыпь со склона, по которому они сейчас спускались, решила предательски сползти в овраг вместе с Марселем, и если бы не реакция Алвы, виконт Валме сейчас самым некуртуазным образом валялся бы на дне оврага, в зловонной луже.

— Я смотрю, ты осваиваешься в кэналлийском.

Рокэ отпустил локоть Марселя и продолжил шагать в направлении чахлых деревьев.

— В кэналлийском — да, а вот в этой противной провинции — нет! — Марсель догнал Рокэ в два шага. — Спасибо, ты спас не только меня, но и наш ужин.

— Ужин? — Рокэ удивлённо вздёрнул бровь. — Я же сказал тебе избавиться от всего лишнего.

— От лишнего я избавился. Но мясо с хлебом, сыром и овощами я лишним не счёл.

— Ты тащил это всё на себе? — Рокэ даже остановился, глядя на Марселя с веселым удивлением. — Ты не устаешь меня поражать.

— У меня ещё есть бутылочка вина, — скромно заметил Марсель, с любовью поглаживая наплечную сумку. — Теперь ты, надо полагать, поражён мною ещё больше?

— О да, — Рокэ ухмыльнулся. — Ты даже не представляешь — насколько.

Марсель всматривался в лицо герцога, ища следы недавней хвори. Когда они оказались в Надоре, виконту показалось, что на чело Рокэ снова легла болезненная тень и даже щёки впали. Но сейчас, когда Рокэ улыбался, Марсель не видел страшных изменений.

Рокэ истолковал взгляды Марселя со свойственной ему проницательностью.

— Я плохо выгляжу?

Марсель рассмеялся.

— Нет, поэтому твои слова звучат, как флирт.

— А может, это флирт и есть? — Рокэ поиграл бровями, и этот жест вышел настолько манящим, что, кабы не обстоятельства, Марсель принял бы намёки Рокэ за чистую монету.

— Тебе нет необходимости платить мне натурой, я и так поделюсь ужином.

— Очень любезно с твоей стороны, — Рокэ усмехнулся и сбавил шаг.

Они дошли до самого большого из группы деревьев. Листва всё ещё сохранялась на суховатых ветвях, но всё равно это мелкая рощица производила такое же безжизненное и угнетающее впечатление, что и вся здешняя, с позволения сказать, природа.

Алва огляделся и, приметив большой плоский булыжник в нескольких шагах от ствола, подошел к нему и с удивительной лёгкостью поднял. Марсель бросился к нему, чтобы помочь, но Рокэ качнул головой, отказываясь от помощи, и перенёс камень к дереву.

— Вот и наш стол.

— Тебе не стоит таскать такие тяжести одному, — сварливо заметил Марсель, понимая, что выглядит со своими наставлениями нелепо, и тем не менее оглашая их.

Рокэ не удостоил брюзжание Марселя ответом. Изящно — проклятье, этот человек ничего не делает некрасиво — Рокэ опустился на сухую траву рядом со своим импровизированным столиком и приглашающе махнул рукой.

Марсель деловито разобрал заботливо припрятанные припасы и разделил их пополам.

Они ели, болтая и смеясь, словно не находились сейчас в самом центре безумного вихря, захватившего мироздание. Рокэ, казалось, действительно хорошо себя чувствовал, и это в свою очередь придавало сил Марселю.

Когда от припасов Марселя остались только приятные воспоминания и не менее приятное чувство сытости, Рокэ завозился с плащом, холщовой сумкой и курткой, устраивая нечто наподобие гнезда. Воистину Ворон. Или вороны не вьют гнезда?.. Марсель не помнил.

— Выглядит уютно, — одобрительно кивнув на сооружённое маршалом гнездышко, Валме вздохнул и попытался сложить свой плащ так же, как это сделал Рокэ. Вышло не очень.

— Хорошо, что тебе нравится. Хотел пригласить тебя, — и Рокэ действительно сделал приглашающий жест, — вдвоём будет теплее, ночи здесь холодные.

— Рокэ... — Марсель почувствовал неловкость.

— Не бойся, я не буду тебя домогаться, — Алва мягко улыбнулся.

— Ну тогда я согласен, — Марсель тряхнул головой, сбрасывая неуместную сейчас неловкость и подходя к Рокэ.

— Хотя... — Рокэ приобнял Марселя за плечо, увлекая к своей импровизированной лежанке. — Ночь длинная. А что ждет нас завтра — неизвестно. Так что...



Название: Эмильена Лансар
Автор:  WTF OE Suaves i ego Komanda 2017
Бета:  WTF OE Suaves i ego Komanda 2017
Размер: мини (1381 слово)
Пейринг/Персонажи: Рокэ Алва, Эмильена Лансар
Категория: джен, гет
Жанр: почти романс
Рейтинг: G
Предупреждения: ООС
Краткое содержание: Ху из Эмильена.
Для голосования: #. WTF OE Suaves i ego Komanda 2017 - "Эмильена Лансар"

Эмильена встряхивает волосами, выдёргивая себя из тумана грез. Привычка улетать мыслями в смутные, но приятные мечты появилась у неё недавно и сразу же стала пристрастием — быть может, от безделья, или же от того странного рода отчаяния, которое не выдает себя ничем, кроме склонности к забытью.

Чтобы прийти в чувство, достаточно просто оглядеться вокруг.

Что Эмильена и делает, с ледяным спокойствием обводя взглядом маленькую комнату: двадцать бье в длину и пятнадцать в ширину — всё, что она имеет к тридцати двум годам. От вида скудной обстановки грёзы распадаются мелкими обломками, а затем и вовсе испаряются, как роса под лучами безжалостного солнца. Этого Эмильена и хотела.

В их доме есть ещё три комнаты — для мужа и детей. Также в хозяйстве семьи Лансар имеются небольшой участок земли, два работника и служанка, готовящая еду и убирающая дом. Эмильена скорее умрет, чем прикоснется к половой тряпке или кастрюлям, и, слава Создателю, хоть это её никчемный муж понимает.

Руки сами тянутся к шкатулке из черного дерева — одному из немногих дорогих предметов, доставшихся ей от матери. А вот то, что мерцает внутри, пробуждая воображение и радуя глаз, Эмильена получила совсем другим путем. Там, на дне, тихо лежат до поры жемчуг и изумруды. До какой поры? Эмильена не знает. Она даже не уверена, принадлежит ли всё это ей. Впрочем, она давно уже забирает камни сама, а Лансар давно уже не смеет о них упоминать, когда (снова и снова) заканчиваются деньги.

Эмильена в этих случаях просто пожимает плечами: делай что хочешь.

— Но наши дети голодны! — с мольбой говорит ей в такие моменты муж. Он любит детей, а она — нет, здесь они тоже неравны. — Давай хотя бы откажемся от услуг Марты!

— И кто же будет готовить этим несчастным голодным детям и убирать дом? Ты? — равнодушно интересуется Эмильена.

— Но… дорогая... — растерянно мямлит Лансар. Эмильена понимает, что он хочет сказать «ты же совсем ничего не делаешь». В то время как он, Лансар, ведёт все дела.

Плохо ведёшь, ответила бы Эмильена. Лансар это знает и боится упрека, поэтому юлит, мнётся и наконец уходит. Раньше он упоминал о камнях, но Эмильена его быстро от этого отучила.

***
Лучший способ разогнать дурные мысли — долгая прогулка. Давно, когда она была юной и жила в родительском доме, Эмильена могла бродить одна по городу долгими часами, игнорируя запреты отца и возмущение братьев. Сейчас возмущаться некому, а бескрайние местные поля подходят для прогулок без цели, пожалуй, даже лучше, чем город. Эмильена не любит мужа, детей и убогость своей жизни, но в природу Савиньяка она влюблена безоглядно, как раньше бывала влюблена в мужчин.

На крыльце она встречает старшую дочь. Светлые волосы девочки заплетены в простые косы — бедное деревенское дитя. Буйные кудри цвета пшеницы выбиваются целыми прядями, видимо, она играла, или что там ещё можно делать, чтобы так растрепаться?

— Маменька! Вы решили погулять?

Глаза девочки сияют. Эмильена холодна с детьми, но те отчего-то её обожают.

«Какое совершенное создание, — думает Эмильена, рассматривая дочь, — Гораздо красивее, чем была я в её возрасте. Будет ли она ещё интереснее, когда вырастет? С такой внешностью можно многого добиться даже без денег и положения. Жаль, что характером дурочка пошла в отца».

— А я тоже гуляла! — сообщает девочка, — Как вы, по полям! Два часа гуляла!

Ах вот почему косы растрепаны.

— Разве твой отец не запрещал тебе? — равнодушно спрашивает Эмильена.

Лицо ребенка кривится в пренебрежительной гримаске.

— Да кого волнуют его запреты!

«А может, не такая она и рохля, как мне казалось», — думает Эмильена и уходит от старого дома прочь.

Лансар совершенно уверен, что камни Эмильена бережёт для детей. Сама же она все чаще думает о том, как хорошо было бы однажды забрать шкатулку и просто уехать. У Ворона, по слухам, слишком много собственных неприятностей, чтобы преследовать её. Да он, скорее всего, и думать забыл обо всей этой давней глупой истории.

***

Эмильена удивляется, когда видит вдали всадника. В эти места нечасто забредают гости, а этот ещё и скачет слишком быстро — никто из соседей и родни Лансара не управляется с лошадью так лихо.

Самым мудрым для одинокой женщины в поле было бы спрятаться в высокой траве и подождать, пока подозрительный незнакомец проскачет мимо. Но Эмильена никогда не была мудрой и не собирается таковой становиться.

Всадник замечает ее довольно быстро, переходит на рысь, а потом и вовсе на шаг, поворачивая лошадь в ее сторону. Его лицо и знакомо, и нет, но не узнать герцога Алву все равно невозможно.

«Надо же, — думает Эмильена, — совсем недавно я размышляла, станет ли этот человек меня преследовать... Забыла, что он — приятель Леворукого, не стоило поминать всуе».


— Неужели я вижу привидение? — усмехается Алва, подъезжая совсем близко. Чётко очерченные губы кривит усмешка.

Однако если кто здесь и похож на привидение, то сам Алва, настолько он бледен и худ. Эмильена смотрит на него очень пристально, никак не может оторвать глаз.

— Ты болен?

«Ты» срывается с губ легко и естественно. Она обращалась так к этому человеку четырнадцать лет назад и не видит причины что-то менять.

— Боюсь, мы больше не на «ты», сударыня, — тут же одёргивает ее Алва тоном, не предполагающим возражений.

«Он, наверное, и не помнит, когда ему в последний раз не подчинялись», — думает Эмильена. А потом вспоминает слухи из Олларии, которые здесь, в деревне, казались почти сказками. Его держали в тюрьме, судили и оправдали. Даже в таких обстоятельствах он сумел повернуть всё по-своему.

Но, похоже, успел и хлебнуть. Прекрасное когда-то лицо выглядит таким измождённым, что впору заказывать заупокойную службу.

— И как ты меня заставишь обращаться к тебе иначе? — улыбается Эмильена. — Затопчешь лошадью? Пришлёшь солдат отбирать у меня камни? Я бы на это взглянула.

Что-то на долю секунды меняется в лице Алвы. А затем он снова смотрит с брезгливым равнодушием.

— А вы, я смотрю, по-прежнему смелы. Или ваша семейная жизнь так омерзительна, что вам нечего терять? Не надейтесь, я снова оставлю вас наедине с любимым.

— Просто наедине, — поправляет Эмильена. — Изволь. Но ты плохо выглядишь, и если тебе нужен отдых...

— То у вас поблизости как раз есть двадцать головорезов из числа моих врагов? — смеётся Алва. — А вы все так же непосредственны!

Эмильена тоже смеётся, весело и звонко, как какая-нибудь деревенская девчонка. Она ни разу не смеялась так с тех пор, как очутилась здесь.

— Мне нравится, что ты шутишь, когда злишься, — отсмеявшись, сообщает Эмильена всаднику доверительным тоном. — Ты и раньше так делал.

Она не знает, зачем напоминает Алве о прошлом сейчас, когда они одни в чистом поле и свести счеты с ней так просто. Ей весело его дразнить и этого достаточно.

— Вы — женщина без сердца, но с удивительной силой духа, — качает головой Алва вместо того, чтобы разозлиться. — Я, пожалуй, и не видел никого, подобного вам. Кстати, раз уж мы чудом встретились, я хотел бы задать один вопрос. Почему вы выбрали тогда Лансара? Глядя сейчас на вас, я понимаю, что меня это спасло. Но тем не менее?

Эмильена могла бы ответить колкостью на колкость, но она просто пожимает плечами.

— Откуда мне знать? Любовь приходит и уходит, я ей не хозяйка.

Алва смотрит внимательно, затем кивает.

— Не жалеете о своём выборе?

Эмильена снова пожимает плечами.

— Ты жалеешь, что в году шестнадцать месяцев?

Алва смотрит удивлённо, а потом, понимая, усмехается.

— Иногда.

— Вот в этом вы, мужчины. А мы, женщины, не жалеем о том, чего не можем изменить.

— Позвольте вам не поверить. Я знал в своей жизни много женщин и они нередко сожалели именно о том, чего не могли изменить.

— Ты знал много женщин? — смеётся Эмильена — Это ты позволь тебе не поверить! Уверена, ни кошки ты не знал ни об одной из нас!

На лице Алвы весёлое удивление.

— Что ж... пожалуй, вы правы, — легко соглашается он. — Понимание дам, очевидно, не самая моя сильная сторона. Что не мешает мне с ними ладить.

— Не сомневаюсь.

Он красив, даже сейчас, когда кожа обтягивает кости. Эмильена бы отдалась ему, но этот мужчина с ней больше не пойдёт. Не потому что она растеряла свою красоту — ей уже не восемнадцать, конечно, но кое-что ещё при ней. Просто такие как он не подставляют спину дважды. А жаль. Сейчас бы Эмильена не причинила ему зла.

Алва ловит её взгляд, и, видимо, понимает его правильно. Во всяком случае, он брезгливо морщится.

— На этом я, пожалуй, вас покину. Надеюсь, камни кончатся у вас не слишком быстро. Или, во всяком случае, вам достанет здоровья, чтобы пополнять запас.

Эмильена собирается сказать ему, что все его камни у неё и она не собирается их продавать, но он даёт шпоры коню и исчезает в поле.

Видение из прошлого...

Эмильена садится на траву, смотрит на заходящее солнце и размышляет о том, что было бы с ней, согласись она тогда стать герцогиней Алва.